26 сентября 1998 года в Забайкалье стояло «бабье лето». Чита жила своей обычной жизнью, ничто не предвещало беды. И она не случилась. В этот осенний день спасатели Забайкальского Регионального поисково-спасательного отряда по просьбе командования N части ЗабВО провели одну из самых сложных за все годы существования отряда спасательных операций.
В одном из ангаров хранилища ракет ЗРК БУК-М класса «Земля- воздух», находящихся на боевом дежурстве вблизи города, при развороте ракетоносителя была сбита опора. Произошло обрушение перекрытия, повредившее ракеты и антенну самонаведения. Создалась опасная ситуация отсроченного взрыва (по соседству в таких же хранилищах стояли подобные ракеты). Страшно было даже представить последствия и масштаб возможной трагедии.
О характере работы и о величине опасности наша группа при выезде на место ЧС имела самое смутное представление. Единственное, что нам сообщили: работа особой важности и секретности, только специалистам по силам ее выполнить.
Какая задача перед нами стоит, и какая ответственность на нас ложится, мы поняли, только прибыв на место происшествия. Осмотрев его, приступили к отработке общей стратегии и планированию поэтапной ликвидации ЧС, составлению перечня техники, которая нам понадобится в дополнение к нашей профессиональной.
Картина происшествия выглядела таким образом: при обрушении перекрытия одна из ракет была сильно повреждена и таила в себе наибольшую опасность, так как была переломлена в передней части, и боеголовка висела на остатках конструкций. Из нее большим пучком торчали разноцветные провода. Другой плитой при обрушении была расплющена соседняя ракета.
Неординарность предстоящей работы заключалась и в том, что вместе с хаотичным нагромождением остатков перекрытия, поврежденной техники и антенны, не исключалась возможность взрыва от детонации при любом неправильном движении или толчке. Необходима была точная, ювелирная работа.
Антенна, представлявшая собой цилиндрическую форму диаметром 1.5 метра, получила боковую вмятину и трещину по периметру, являлась помехой для доступа к самим ракетам, так как находилась над ними.
Сам ракетоноситель особо не пострадал. Только одна опора, переломившись по касательной, сделала вмятину в районе кабины.
Через определенное время мы окончательно поняли, что ситуация нестандартная и что мы в ней оказались впервые. В любой момент может произойти непоправимое: могут не выдержать провода, держащие боеголовку, и могут обрушиться остатки перекрытий. А это означает — все… Но нужно было работать. Мы осознавали, что от нас ждут разрешения этой ситуации. И больше никто не в силах предотвратить беду.
Командование части, по нашей просьбе, предоставило пять автокранов с крановщиками. С крановщиками мы провели инструктаж по предстоящей операции, так как они не имели опыта работ на разрушенных зданиях и не знали, что придется отойти от привычных норм техники безопасности и привычных определенных правил работ.
С нами также провели беседу прибывшие на место ЧП инженеры из НИИ, являющиеся специалистами в этой области. Просили по возможности аккуратно, без дополнительных повреждений демонтировать антенну, так как она была очень дорогая и представляла большую ценность. По их словам, стоимость одного комплекса равна цене. нашего города. Мы молча выслушали инструктаж, в душе недоумевая, как можно говорить о сохранности вещи, пусть и дорогой, когда на кону стояли тысячи жизней жителей Читы, в том числе и наши жизни.
Наставления «военспецов» не облегчали задачу по ликвидации аварии, потому как для нас основной угрозой была разрушенная ракета, и антенна была не так важна.
Неимоверное напряжение чувствовалось во всем происходящем. Но терять время на бессмысленные препирательства мы не стали.
Решили работать двумя кранами, другие держать в резерве. Установили их так, чтобы у каждого был полный оборот башни и полный вылет стрелы. Один поднимает, другой страхует и оттягивает груз, если необходимо. Работать следовало синхронно и очень медленно для того, чтобы успеть среагировать, если что-то пойдет не так.
На подготовку к работе ушло несколько часов. Мы понимали, что дни осенние коротки и до наступления темноты надо закончить.
Начали с подъема остатков разрушенной плиты, лежащей на одной из ракет, и антенны.
Плиту поднимали около 40 минут. Голыми пальцами по миллиметру отделяли арматуру от ракеты. По кусочкам отрывали бетонные куски, впившиеся в корпус ракеты. Освободив ракету от 1-й плиты и немного отдохнув, мы приступили к подъему 2-й плиты. Она была переломлена в 3-х местах. Перекусили арматуру, потихоньку, по фрагменту убрали за ангар (именно она при обрушении переломила переднею часть ракеты). Появился доступ к антенне, можно было начинать ее демонтаж.
Сложность заключалась в том, что часть перекрытия ангара еще нависала над антенной. Перекрытие решили не убирать из тех соображений, что треснувшая опорная стена может упасть, поэтому краном аккуратно вытягивали антенну из-под перекрытия, руками придерживали ее, гасили колебания.
Какими бы мы ни были хорошими специалистами, от всего все равно не застрахуешься. В один из моментов работы начал падать кран с конструкцией, и только случай уберег нас от беды. Спасло, что при ударе о край ангара плита разломилась, кран освободился от груза и также с грохотом встал на свое место.
Что пережил в эти минуты каждый из находящихся на месте происшествия — известно только ему. Но все обошлось.
Переломленную боеголовку не упускали из вида на всем протяжении работы.
Наступил самый сложный и опасный момент работы. К нему мы шли несколько часов. Очищали подходы, убирали нависшие помехи, да и просто морально готовились.
Один из конструкторов, отвечая на наш вопрос о мощности взрыва, если вдруг мы где-то ошибемся, ответил, что может произойти цепная реакция, сдетонируют заряды в соседних ангарах, и тогда, как минимум, половины города не будет.
Чтобы снять натяжение проводов, соединяющих боеголовку с ракетой, подвели под нее брезент и перекусили провода. Придерживая руками, вместе с краном опустили ее вниз, сопровождая, передавали, как эстафету, из рук в руки, довели до машины с песком. Когда она плавно легла в кузов, сказать, что мы испытали нечто похожее на счастье — ничего не сказать.
На общем душевном подъеме вторую ракету демонтировали и убрали быстрее — в несколько приемов, разобрали плиту, и уложили в песок.
Как передать атмосферу того дня? Как описать объем всей выполненной работы. Нам было страшно, это бессмысленно отрицать. Но когда работа была сделана, не передать, какую радость и какую гордость мы испытывали!
И то, что жители города так и не узнали об этом ЧП, правильно. Каждый человек должен выполнять свою работу на 100% и выше, особенно когда под угрозой жизни тысяч людей.
Александр Размахнин, спасатель 1 класса
