Александр Красник. С 1973 года — врач отделения хирургии сосудов. Параллельно работает ангиохирургом в санитарной авиации. Более 30 лет тесно сотрудничает с Иркутской поисково-спасательной службой. Участвовал во многих поисковых операциях в горной и таежной местности, на лавинах в Саянах и Хамар-Дабане, в составе спасотрядов ликвидировал последствия пяти авиакатастроф и землетрясения в Нефтегорске (о. Сахалин).
Произошло это в мае 1993 года. Их было трое. Один из них имел большой опыт горных путешествий, высокую самооценку, уверенность в своих возможностях и силах. И двое, менее опытные, которые согласились идти с ним. Путь был не длинный. От горячих Шумакских источников вверх по правому Шумаку к его истокам и далее на перевал. За перевалом их ждала Тункинская долина и дорога домой. До перевала они не дошли, их следы исчезли на подходах к нему. Огромная снежная лавина, сошедшая со склона, стёрла все следы, пронеслась по долине к огромной мульде (яме) и там остановилась.
Наш вертолёт, пролетел над рекой Китой, свернул на реку Шумак и, долетев до горячих источников, нырнул в узкое ущелье правого Шумака. Мы облетели горный цирк, увидели с высоты огромную лавину, выбрали место для посадки вертолёта на скальной террасе значительно выше лавины. Место выбрали хорошее и не лавиноопасное. Быстрая выгрузка спасателей, снаряжения, продуктов. Вертолёт взмыл вверх и взял направление в сторону перевала. На его борту руководитель поисково — спасательной службы Иркутской области Красник Валерий Фёдорович, женщина — экстрасенс, которая летела с нами по требованию родителей исчезнувших туристов, несколько спасателей, лопаты, ледорубы. Ещё до полёта в горы эта экстрасенс уверила родителей, что их дети живы и сидят в снежной яме. Подлетаем к перевалу, и она вдруг требует вернуть вертолёт на двадцать метров назад потому, что как будто, увидела их в снежной яме. Вертолёт зависает, спасатели прыгают на снег, но никаких следов людей они не увидели. По просьбе экстрасенса вертолёт летит за перевал. Она указывает место нахождения туристов. Копаем, заранее зная, что здесь за перевалом их не может быть. Нет даже следов, идущих с перевала. Куда ещё лететь она не знает. Вертолёт уходит к базовому лагерю, спасатели высаживаются, и горе-экстрасенс летит обратно в Иркутск.
Быстро поставили палатки, со склонов собрали весь сушняк для костра, благо граница леса была относительно не очень далеко. Уже вечер, горит костёр, в котлах заварен крепкий чай. Чай из того же снега, под которым в лавине лежат трое погибших туристов. Темнеет в горах стремительно быстро, но мы успеваем увидеть неповторимую, по своим рериховским краскам, вечернюю зарю. Тишина, мы сидим вокруг костра, вспоминаем все наши предыдущие поисково — спасательные работы в горах и в тайге. Говорим о предстоящей работе, мысленно намечаем места в лавине, где могли бы находиться тела погибших ребят. Я вспомнил, что за несколько лет до этой трагедии, самый опытный из погибших, будучи в этой долине в мае месяце точно сфотографировал место своей будущей гибели. Этот снимок был опубликован в сборнике В.Ф. Красника, где рассказывалось о туристских маршрутах в Саянах.
Звёздная ночь с тёплым ветерком из долины. Гаснет костёр, все расходятся на короткий отдых по своим палаткам. А утром хороший майский мороз, который позволил нам, не проваливаясь, ходить по снегу. Быстрый завтрак, разделяемся на поисковые группы и спускаемся на лавину. Борис Петрович Ханин осуществляет общее руководство на лавине, он же на связи и по рации в определённое время связывается с Иркутском.
Каждый день работа начиналась рано, когда лучи солнца были ещё далеко за перевалом. Но вот оно уже выглянуло и его лучи прожигают собой горные склоны, лавину и нас. Утренний холод сразу же сменяется теплом и даже жарой. Мы торопимся, работаем зондами, пробивая на всю глубину толщу снега в надежде найти погибших. Торопимся мы, но торопится и солнце. Его задача поскорей прогреть и растопить горные снега, превратить их в стремительные весенние ручьи. Солнце в зените, снег как каша расползается под нашими ногами.
То там, то там со склонов съезжают лавины. Они пока не доходят до нас, но их с каждым днём становится всё больше. Это тревожный сигнал. Иногда ближе к середине дня срывается и мчится с злобным шипением одна из них в нашу сторону и мы, побросав лопаты и зонды, выбегаем из опасной зоны. Первое тело погибшего нашли по краю лавины у подножия перевала, потом второго в самом опасном месте в мульде (яме). Прогретый солнцем снег за ночь уже не смерзается и утром плохо держит. При подходах к лавине проваливаемся. Всё это усложняет поиски.
У всех одинаковая мысль: та самая, главная лавина, уготованная для нас, ждёт, глядя с высоты горного массива протяжённостью более 1,5 км. Опасность оказаться всей группе спасателей в лавине становится реальной угрозой. В Иркутске, пока мы копаем тяжёлый весенний снег, обсуждаются все возможные варианты для предотвращения несчастного случая.
Обстрелять снежные склоны из орудий, но их нет. Обстрелять склоны из миномётов, которые есть в Усольском полку невозможно, так как это оружие лежит на складах в разобранном виде и в масле. Потребуется несколько дней для их подготовки, да и пристреливать их надо. Это в мирное время, а если завтра война и завтра в поход? Что тогда? Предлагается пакеты взрывчатки бросать на лавиноопасные склоны прямо с борта вертолёта, но это запрещено по технике безопасности. Белое безмолвие давит своей неизбежностью. Гениальное решение предложил Иркутский авиазавод. Истребитель СУ завтра, выполняя тренировочный полёт, пройдёт над нами на предельно низкой высоте и выйдет на сверхзвук. От этого грохота должны сорваться все снежные склоны, представляющие опасность. Двенадцать часов дня. Ждём, слышится гул двигателей истребителя. Его ещё не видно, и мы бежим с лавины, проваливаемся кто по колено, кто больше. Скорей, скорей из этой ямы в сторону наших палаток. Над головами рёв двигателей и, вдруг, грохот тысяч орудий. Такого в мирное время не услышишь. Кажется, что даже горы трясутся, мечется эхо в долине. Внезапно всё затихает. Мы все поворачиваемся в сторону перевала. Смотрим, ждём, но ничего, ожидаемого нами, не происходит.
Горы цепко держали свои лавины, приберегая их на особый случай.
По связи передали в Иркутск о несбывшихся надеждах на сход лавин. На следующий день утром по связи пришла благая весть, что в двенадцать часов дня над нами вновь пройдёт на сверхзвуке СУ. До его прилёта мы находим тело третьего погибшего туриста, выносим в безопасное место и готовим к транспортировке.
Мы на лавине, собираем инструмент, вещи. Двенадцать часов дня, знакомый рёв истребители, мы бежим с лавины к палаткам. Грохот сверхзвука, я бегу, падаю в снег от неожиданности. Встаю, смотрю на перевал. Смотрят все ребята, горы смотрят на нас. «Ещё не время», — как будто говорят они нам. Задача выполнена. Поисковые работы закончились. Вертолёт будет только завтра, но всем хочется поскорей выбраться из этой смертельной ловушки. Решили уходить в шесть часов вечера вниз по каньону правого Шумака. Надеемся, что к этому времени снег затвердеет.
Собираем рюкзаки, палатки. Горит костёр, допиваем чай. Звучит гитара и на прощанье тихо поём песню про барбарисовый куст. Мы смотрим на перевал, на горный массив на котором висят тысячи тонн мокрого майского снега.
Какая — то необыкновенно зловещая тишина. Примерно в двухстах метрах от нас подножие гор, на которых спокойно лежит снег.
Поднимаем рюкзаки, нам пора уходить вниз, к ущелыо правого Шумака. В этот момент Борис Петрович Ханин всем объявляет об отмене выхода. Почему он принял такое решение? Прошло несколько минут, и мы увидели, что там, высоко — высоко в горах, чуть ниже вершин и гребней перевалов, появилась трещина в снегу, которая стала стремительно разбегаться в стороны и расширяться. В полной тишине гигантская масса снега устремилась вниз по склонам. Всё это неслось, шевелилось, месилось, вздымая гигантские клубы снежной пыли. Эта молчаливо шевелящаяся гигантская масса снега, оказавшись внизу, вдруг злобно зашипела, и с глухим рёвом ударилась о подножие нашего склона.
За клубами снежной пыли мы не заметили, как огромная масса снега устремилась вниз. Это была НАША лавина! Как точно, почти до минут, рассчитали горы нашу судьбу. Именно в этот момент мы должны были входить в ущелье правого Шумака. Прошли первые секунды, и вот мы уже бежим к лавине. Огромные бугры снега высотой четыре, пять и более метров. Намертво прилипнув друг к другу, лежат многотонные белые глыбы. Кто-то прихватил с собой лопату. При ударе о снег лопата отлетает как от бетонной стены.
Карабкаемся на лавину и тут нам открывается потрясающая картина. Ущелье правого Шумака по самый верх забито плотным, бетопоподобным, снегом на расстоянии многих сотен метров. Каждый из нас в эту минуту подумал, наверное, об одном и том же: беспощадная белая смерть пощадила нас. Она упустила свою добычу, позволив нам жить, ходить в горы и, при случае, вспоминать о не таком уж далёком прошлом.
Автор: Александр Красник
Фото: из архива Байкальского поисково-спасательного отряда МЧС России
